Инна Шейхатович
Фото Йоси Цвекера
Мы все в той или иной мере фантазируем. Это наша неотъемлемая черта. Нам, людям, это свойственно – рисовать в воображении будущее, картины желаемого, идеальное для нас воплощение того или другого сюжета. Иллюзии, озарения- это творчество. Ковер-самолет. В жизни, в искусстве. Фантазия – двигатель. Колесо и порох, спасительные вакцины и фрески Джотто – это мечты, которые воплотились. Придумки – счастливое свойство человечества. Вот я и думаю, что классическая опера, опера Россини есть такой же повод фантазировать, как всякий другой.В Израильской опере на этот раз фантазировал режиссер Мартин Лингбо. Спектакль, который у нас сейчас идет, «Севильскиц цирюльник»- своей эстетикой воспроизводит стилистику немого кино. Так нам обещали, на это делался акцент в продвижении новой версии истории вездесущего цирюльника к народу. И так оно и вышло! Легкий и смешной, этот вариант фантазии вполне имеет право на жизнь. Любой, по сути, имеет право на жизнь. Я подумала, что все можно: Фигаро может быть партизаном, который отправляется в тыл врага, чтобы помочь разведчику Альмавиве спасти любимую Розину из плена, а Базиль – это подставной связной, и он использует Берту, чтобы украсть заговоренную метлу из дома тюремщика Розины, Бартоло, местного мафиози... Или, например, Фигаро – воин апачей, который помогает пришельцам из космоса Альма- Виве и Ро- Зине… Но не будем отвлекаться. Вернемся на землю Тель-Авива. В наш прекрасный зал оперы. За дирижерским пультом – итальянец Алессандро ди Марки. Музыкант вдумчивый, деликатный, совершенно не занудный, обладающий генетическим, я бы сказала – на уровне материнского молока – чутьем музыки Россини. Нынешний спектакль – царство режиссера. Партитуру оперы «Севильский цирюльник» сильно сократили. Динамизировали. Подтянули к интонациям фильмов Чаплина. Грустно и светло здесь, как в кино. Все действо обьято жемчужно-сероватой дымкой ностальгии и летит вперед, будто времени на жизнь и приключения у нас в обрез. И все это, разумеется, совмещается с музыкой, которая сверкает, как драгоценная люстра, и кружит голову, как сладкое вино.
… В пустом городе (пустоватом, так правильнее: там есть дети, которые всюду при деле, всюду суют свой нос, пьянчужка, парикмахеры, нотариус – и полиция) стоит кукольный дом. Сценограф Рикки Йоллунд предусмотрел тяжелую статую, которая в нужный момент развалится, картину, изображающую хозяина дома Бартоло, верхние покои, первый этаж дома похож на гнездышко доброго обывателя, добротное, уставленное тяжелой мебелью, второй – на белый будуар дамы-мечты. И там еще помещения будто специально оборудованные для подслувания... Начинается увертюра – и начинается бег.Бежит- рвется к свободе Розина, бежит ее тиран- опекун Бартоло, приспешники тирана Берта и Базилио бегут смешно, но очень изящно. Бегут все. Мне кажется, этот бег мешает слушать увертюру, прекрасную, театральную до зрительного эффекта, рельефно живописующую мир всех персонажей, сюжет, лирику и комедию драматургии Россини- Бомарше. А потом Фигаро, этот профессиональный авантюрист и парикмахер, поет свою знаменитую каватину. В этой партии на премьере выступил Джонатан Мичи. Он бодро и раскованно держится, подвижен. Но у него весьма скромные вокальные возможности. Да и актер он не очень убедительный. Для образа легендарного цирюльника, который является центром спектакля, этого явно мало.
И голос, и харизма есть у другого Фигаро — Игоря Онищенко. Он вполне справляется со всеми задачами, он хитроват, виртуозно находчив, полон собственного достоинства во времена. И в плохие тоже… В партии Розины выступила юная и прекрасная Айгуль Ахметшина. У нее самый что ни на есть россиниевский голос – сочное, виртуозное колоратурное
меццо-сопрано. Она блестяще поет, очень хорошо двигается, органична на сцене. Но и вторая исполнительница этой партии в нашем спектакле – Кетеван Кемоклидзе- проявила себя замечательной актрисой и яркой вокалисткой. Она хитрая, милая, эротичная, очаровательно кокетничает. Нам с Розинами явно повезло. Граф Альмавива мне больше нравится в исполнении французского певца Себастьяна Дроя. Он мужественнее, романтичнее, точнее по нюансам. Вокально гораздо интереснее. Американский вокалист Аарон Блейк комичнее, забавнее. Лучано ди Паскуале в партии горе-любовника и незадачливого искателя приданого дона Бартоло выглядит убедительным. Его вокал богаче, интереснее. Британец Грэм Денби в этой партии очень колоритный и смешной. Дон Базилио ( этого героя режиссер заставил для чего-то заниматься спортом, бегать в шортиках, получать оплеухи от Фигаро) тут несчастный. Итальянец Гвидо Локонсоло и южно-корецский вокалист Джихун Ким покорны замыслу режиссера – и поют знаменитую карию о клевете где-то на втором этаже, через окно, в явно неудачном месте, под взрывы петард, в присутствии странных манипуляций Фигаро, который одну из петард подбрасывает нотариусу… Велосипед, попытка Розины покончить с собой, приемы немого кино, выстроенный в линейку мужской хор, странные гимнастические упражнения и некоторые необъяснимые мизансцены – вопрос вкуса и фантазии режиссера. И ладно. Какие тут могут быть клише? Искусство – царство свободы. Доны Бартоло тут обречены, им не победить.
Спектакль состоялся, звучит, идет с аншлагами. Симфонический оркестр Ришон ле- Циона звучит слаженно и мягко. Все группы хороши, дереву и струнным – браво!
Россини прекрасен. Не знаю уж, насколько он был таким же прекрасным кулинаром, как он о себе писал, гордясь успехами в приготовлении пищи, но эта музыка восхищает, врачует печаль.
Композитор Джоаккино Россини актуален в любую погоду. Во времена эпидемий выборов, футбола, грозных вирусов. Россини не может победить мрак, но он – лучик, маленький, золотой, живой. И спасибо ему за это.
