Автор статьи
Инна Шейхатович
…Если бы я должна была описать ее глаза, то сказала бы так: они цвета солнечной воды. Молодые и ясные. Моя собеседница стройная, подвижная, будто невесомая. Похожа на гимнастку. Или тренера по пилатесу. В ее доме встречает угольно- черная мирная собака очень комплексной породы («какая-то часть есть от лабрадора…другая – неопределенная…»). Здесь вкусно пахнет пирогом, — Эстер любит порадовать гостей своей готовкой.
Живописная миниатюра на стене – бушует голубой, наплывает синий, небо и листва вместе, в этом вихре – женщина под зонтом. Привет от Клода Моне… Хозяйка объясняет: «Это мои живописные работы. Их немного, недолго я этим занималась. Пошла в тот год на курсы, чтобы быть рядом с сестрой, которая болела»… В живописи ее кумиры Клод Моне, Ренуар. Жалеет ли о том, что не стала художницей? Да нет, она нашла себя в другом – в медицине и искусстве фотографии. Она легко пробегает по комнатам и лестницам своего уютного дома. Показывает свои фотоработы, скромно объясняет: «Я не помню точно все свои медали, скажу только, что первая золотая медаль была за фотографию, которая называлась «Религиозная церемония», эту медаль мне присудили в Испании. Потом были другие, много – всех не помню». Эстер Эпштейн – доктор, ее врачебная практика длится более 35 лет. Статистика впечатляет: на ее счету свыше 5000 глазных операций. В последнее десятилетие беспокойная натура нашла выход, еще в одном серьезном деле — в занятиях фотографией. В творческих путешествиях с фотоаппаратом.
Труд и творчество принесли плоды. Взлет доктора Эстер на фотографический Олимп свершился очень быстро, ярко. Я приехала к ней в Кфар-Сабу вскоре после того, как Эстер Эпштейн получила право быть полномочным представителем Израиля в FIAP (Fédération Internationale de l'Art Photographique, Международная федерация фотографического искусства).
Поздравляю собеседницу, желаю успехов и в этом серьезном деле. Я спрашиваю, откуда она родом, как влияли на нее дом, близкие люди. И слышу: «Я родилась недалеко от Москвы…». Надо сказать, что до этой минуты мы вели разговор на иврите – я и представить не могла, что собеседница знает русский… Она улыбается: «А разве по акценту не понятно?». Одним из самых ярких впечатлений ее детства стала новогодняя елка в Кремле. Еврейская девочка Юдит Кац (так ее тогда звали), единственная от своей школы, получила приглашение. За успехи…«Там был концерт, и подарок: красный шар, наполненный конфетами. Этот шар я потом еще долго хранила, пока он не потерялся при переездах». Когда ей было шестнадцать лет, семья совершила алию, это было в 1966-ом году. И она была только немного младше страны.
«Дипломатических отношений еще не было…Случай помог, случай — этот фактор в моей жизни сыграл очень большую роль. У нас была неплохая по тем временам квартира, и некий начальник имел на нее виды. Вот и вышло, что нам не чинили никаких препятствий. Мы уехали. И я никогда, ни разу об этом не пожалела». Было ли трудно? «Оглядываясь назад, я не вспоминаю трудности. Наверное, я умею адаптироваться в любой ситуации. Шили с мамой полотенца для заработка. Жили скромно. В школу из Неве-Шарета в Рамат а-Шарон по утрам ходила пешком. Через апельсиновые сады…Поучилась полтора года в израильской школе – и получила аттестат о среднем образовании. Уехала учиться медицине в Италию. В Сиенну и Милан. На каникулах работала официанткой, потом медсестрой. В Италии познакомилась там с будущим мужем, он тоже был студентом-медиком. Свадьбу играли во Флоренции…». А когда вернулись в Израиль, они вместе работали в больнице Меир в Кфар-Сабе.
Однажды – это было перед поездкой по служебным делам в Москву – сын дал ей простенький фотоаппарат. Так все и началось: «Случай! Я же говорю – все случайно!». Потом она пришла в фотоклуб в Кфар- Сабе. После — в знаменитый, уникальный фотоклуб в Нетании. «Я, наверное, поняла, что такое фотография, не домашняя, не фото на память, только когда познакомилась с создателем и руководителем нетанийского клуба, фотохудожником с мировым именем, серьезным мастером и педагогом Борисом Равичем. Он научил меня многому. Пожалуй, всему, что я умею сегодня».
Из путешествий, из творческих экспедиций Эстер всегда привозит около 2000 фотографий. Потом десяток из них становятся серьезными художественными высказываниями. Получают награды.
… «Ночная прогулка». Хасид спешит, в ночи, тень его спешит за ним. Дробится, отражается в ночи. И ночь отражается в антрацитово-черной графике, движении человека и тени…
Она снимает медведей на Камчатке (вот он, бурый великан поедает рыбешку, на морде выражение торжества и какой-то первобытной грусти), священнослужителя в храме в Армении, спортсменов в Китае, танцовщиков в Израиле… Обряды. Будни. Игры. Темнокожая мадонна с малышом на руках. Мудрая и простая румынская бабушка в деревенской избе, — она загадочно улыбается, и на ее лице время пишет свою долгую и непростую повесть…
Фотография, в чем я все больше и больше убеждаюсь, искусство без границ. Здесь традиции и правила рождаются по ходу поиска, эксперимента. Лучшие работы – открытия. Откровения.
Человеческая жизнь в череде фотоснимков разворачивается, как медленное кино. Путешествие по землям, странам, менталитетам. Всегда новая территория.
В октябре в Аудиториуме Кфар-Сабы состоится первая персональная выставка Эстер Эпштейн.
…Из тьмы выплывает лицо, близко-близко к лицу горит факел. И, кажется, что пламя лижет ожившую бронзовую скульптуру, кадр врезается в память, тревожит. Будоражит воображение. Мгновение, взгляд, перед исчезновением – и вспышка, остановка-вздох, и вот фрагмент жизни стал прошлым, а изображение всегда будет сиюминутным, живым, — камера сохранила ему жизнь…
«Флейтист»… Музыкант, похожий на шамана, играет перед шеренгой мальчишек. Вспоминается «Крысолов» Цветаевой. Власть музыки, магия звука. Колдовской мотив – узор из сплетенных тел. Музыка изображения, о которой писал режиссер Тарковский, ритм кадра. Для художественной фотографии это особая тема. Звук и тишина – это коды, атмосфера, знаки сохраненного впечатления. Услышать шум и безмолвие – значит, уберечь частичку космоса. Танец, балет Эстер Эпштейн снимает с каким-то трогательным удивлением. Примеряет аттитюды и вращения балерин к линии горизонта. Соотносит с полетом в небеса, с победой над гравитацией. У нее балет рифмуется с воздухом и свободой. С дивной грациозной пластикой, которая дана только этим женственным феям, умеющим ставить «ногу, как розу в вазу».
Портреты женщин — народных повитух в Кении, отполированных зноем красавиц в Гане, старушек в Румынии…Лица – как повесть, собранная по крупицам¸ по главам. Исследование красоты, внутренней и внешней, напоминание о бренности – и бесконечности.
«Фотография — это тайна о тайне. Чем больше она рассказывает вам, тем меньше вы знаете». Сказала фотохудожник – бунтарка Диана Арбус. И я почему-то, сидя в маленьком кабинете перед экраном, думала о том же: чем больше мы видим на фото, тем, глубже и серьезнее, непостижимее все то, то, что мы не знаем о мире.
— Вы пошли в медики – и, конечно, крови не боялись?
— Пока ее не видела, не боялась. А когда увидела первый раз – потеряла сознание.
— Операций у вас было уже очень много. Сейчас вам не страшно? Не волнуетесь перед операцией?
— Очень страшно. Это никогда не проходит…
— Чем вы себя балуете? Что себе, любимой, покупаете для радости, для настроения? Духи, туфли, украшения, сумки? Какие подарки себе делаете?
— Я люблю путешествовать. Путешествия – вот мои подарки себе.
— Что вас больше всего раздражает в людях?
— Глупость…
— : Если бы у вас были большие свободные деньги, как бы вы ими распорядились?
Она думает. «Большие? Очень большие?». Потом отвечает:
— Купила бы детям квартиры – а сама бы гуляла по миру…с фотоаппаратом.
— Что вы в себе больше всего цените?
– Оптимизм.
-В нашей израильской жизни вам что-то мешает? По утрам, открыв глаза, о чем вы думаете с печалью?
— Мне очень мешает нынешняя политическая ситуация. Она меня угнетает. О ней я думаю и утром, и вечером…
Поэт, художник и философ, ливанец Джебран Халиль Джебран сказал давно прекрасную фразу: «Труд – это любовь, которая видима». Без любви не бывает ничего. Труд и творчество – это и есть любовь, которая видима. Которая необходима миру, чтобы выжить. Потому я и рассказала эту историю о жизни, обретениях и оптимизме израильтянки с древним именем Эстер. А вы, вы уже сделали свою жизнь интересной и яркой? Торопитесь, пора!
